Ребёнок в Церкви. Часть 1

Имитация духовности

Я хочу остановиться на некоторых моментах, которых, мне кажется, следует опасаться, когда речь идет о воспитании детей в православной семье.

Первая проблема, которую следует отметить, — «имитация православного поведения». У нас есть прекрасное наследие — Жития Святых. В житиях мы встречаем описание детства святых. Это детство описывается приблизительно одинаково: преподобный в детстве с другими детьми не играл, на улицу не ходил, конфет не любил, был тих, молчалив, любил уединенную молитву. А наши дети на 99% — шумно играют, любят сладкое, дерутся, веселятся, то есть ведут себя как обычные дети.

И вот мы думаем, как бы так сделать, чтобы и наш ребенок не смотрел телевизор, не любил мультфильмов, не жевал жвачку. При этом некоторые жития нас успокаивают: преподобный Сергий плохо учился, праведный Иоанн Кронштадтский — тоже. С ними совершилось чудо. И вот что мы делаем: мы с младенчества заставляем ребенка поститься, вместо сказок читаем жития святых, нагружаем молитвенным правилом, лишаем игрушек, за каждый проступок пугаем Богом и наказанием, и вместо того, чтобы развивать ребенка, заказываем молебны преподобному Сергию, чтобы наше чадо поумнело. Мы пытаемся некоторые вещи — иконографические — сделать методом православного воспитания. Мы пробуем с абсолютной точностью перенести эти образы на свою семью (в то время как жития — это икона, написанная словесно). Причем мы делаем это так, что прилагаем эти мерки не к себе, что было бы совершенно правильно в педагогическом смысле, а к нашим детям, и пытаемся приучить их жить по житиям. Если ребенку вместо сказок все время читать жития, он начнет к житиям относиться как к сказкам.

Святитель Димитрий Ростовский эти книги писал не для детей, а для взрослых людей, чтобы они старались жить, мало-помалу подражая жизни этих святых, а мы пытаемся имитировать православие, а не жить по нему реально на том духовном уровне, на котором находится наша семья. Мы совершенно не принимаем в расчет, что наш ребенок мал, он нуждается в своем духовном мире, и у него совсем другие понятия о, скажем, грехе, чем у нас.

И здесь мы сталкиваемся с гораздо более серьезной проблемой — с имитацией духовной жизни.

Наша Церковь своей мудростью понимает, что у ребенка иные понятия о грехе и иная мера исправления, и до 7 лет детей не исповедуют. Это не потому, что ребенок не грешен; он часто очень плохо поступает и грехи совершает иногда очень скверные, но он не может каяться, так как покаяние — это перемена сознания, обновление жизни, а ребенок не в состоянии пока еще переменить свое сознание через таинство покаяния, а может это сделать только через наше родительское воспитание. И поэтому, когда он согрешает, ему не надо «подходить под епитрахиль», — ведь Таинство не в этом заключается, а родители должны объяснять ему (иногда долго-долго), почему это плохо, почему мама так огорчена его поступком.

Внешне кажется, что все это очень хорошо — ребенок с младенчества начинает задумываться над своей духовной жизнью. А священник Александр Ельчанинов говорит, что ранняя детская исповедь крайне вредна, потому что ребенок приучается к формальной исповеди. Он искренне думает, что если он проговорит на исповеди то, что ему мама на ушко сказала, то уже все хорошо, греха больше нет, бояться нечего, можно дальше жить так же.

Маленькие дети не могут пережить Исповедь как Таинство. Детей, даже 7-летних, если они не очень еще развиты, можно даже не перед каждым причащением исповедовать. Дети быстро приучаются играть в наши игры, принимают на себя момент заданности, внешний облик, который нравится родителям, но духовно они не растут, потому что мы им поставили такую высокую планку, которую сами часто перепрыгнуть не можем (потому что сами в детстве такими не были).

Должен ли духовник воспитывать детей?

Но вот, ребенок растет, начинает сознательно исповедоваться, у него возникают духовные проблемы, мы, родители, этих проблем боимся и стараемся от них отходить. И тогда мы начинаем искать ребенку духовника, который бы его воспитывал: меня, родителя он не слушает, батюшку он обязан послушать, у батюшки — послушание. Это еще одна наша ошибка.

Во-первых, потому что мы сами несем ответственность за своего ребенка, во-вторых, мы наживаем себе этим большую проблему. Ребенок начинает доверять духовнику больше, чем родителям, а потом возникает конфликт, потому что духовник говорит ребенку одно, а папа с мамой другое. Что делать? Кого слушать? Кто главнее: родители или духовник? Дело в том, что не может быть у ребенка своего духовника, так как духовник не может нести ответственности за ребенка; полностью за него отвечают только родители.

Отец Иоанн (Крестьянкин) в одной своей проповеди говорит: «Мать начинает молиться, она просит Бога о помощи, но не получает. Почему же? Да потому, дорогие мои, что нельзя возлагать на Бога то, что мы обязаны сделать сами... нужен труд, нужно духовное напряжение, надо всегда помнить о детях и о своей ответственности за них перед Богом. Отцы и матери! одни без детей своих вы спастись не можете — и это надо помнить».

Поэтому, когда родители пытаются через духовника воспитывать детей («Батюшка, а вы скажите ему вот это, пусть он сделает вот так. Меня он не слушает, а вас послушается»), а после исповеди спрашивают: «А он вам сказал про этот грех, а в этом покаялся?», — родители рискуют потерять доверие своего ребенка, используя исповедь для решения своих частных проблем. Родители должны сами стараться решать эти проблемы. Духовник должен быть один у всей семьи, тогда он, зная семейные отношения, сложности, проблемы, поможет всей семье, а у ребенка отдельного духовника быть не должно (кроме, конечно, каких-либо исключительных случаев).

Фобии церковного человека

Следующая проблема, которая исходит из имитации православного поведения — это фобия — боязливое отношение ко всему, что нас окружает. Мир, в котором мы живем, видится нам падшим, греховным, одержимым бесовской злобой, и он действительно такой. И часто складывается мнение, что если мир идет к концу, то нам надо всего бояться. И мы боимся масонов, сионистов, экстрасенсов, колдунов, экуменистов, патриотов, еретиков или наоборот, консерваторов, и своих детей приучаем не понимать, не оценивать, а бояться: это плохо, в этот храм не ходи, там не такой священник, этого не читай и т. д. Мы так друг друга боимся, что всякое мнение, которое хоть немного выходит за уровень понятий, которые мы считаем общепринятыми, является причиной, чтобы отвернуться от человека, с ним не молиться и всех пугать его мнением. Получается, что частное, пусть ошибочное мнение человека, способно зачеркнуть всю любовь, которую Христос нам заповедовал.

У Святых Отцов была такая позиция: «В главном единство, во второстепенном свобода и во всем любовь». В те времена было столько «мнений», столько практик, столько всего разного, но тем не менее Церковь была едина и все старались сохранять любовь. У нас нет любви, потому что мы всего боимся. Апостол Иоанн Богослов говорит: «совершенная любовь изгоняет страх», «боящийся несовершен в любви», то есть страх тоже прогоняет любовь. И когда мы начинаем воспитывать своих детей в страхе, мы сможем их научить только ненавидеть кого-то, а не любить. У нас повсеместно популярна литература под примерно такими названиями, как «Тайная сила масонства» и т.п. Она вся приблизительно одного содержания: в мире существуют тайные общества, масоны и др., они всюду проникли, они правят миром, что они захотят, то обязательно происходит. Но если масоны всесильны, тогда зачем существует наша Церковь? Если масоны в этом мире все завоевали, и все только от них зависит, то зачем мы с вами христиане, в чем сила нашего христианства? Неужели мы, вооруженные святым Крестом, нашей верой, можем кого-то бояться, бояться масонов или пришествия антихриста? Христиане первых времен были в высшей степени эсхатологически настроены, они ждали скорого пришествия Христа. Мы знаем, что оно когда-то будет, но надеемся, что нас как-то «пронесет», что все будет позже, не в наше время. А первые христиане его действительно ждали: «ей, гряди, Господи Иисусе», «Маран-афа — Господь наш грядет», даже в литургической молитве первых христиан звучало: «Да прейдет образ мира сего!», — то есть пускай скорее закончится этот мир, поскорее наступит Царство Небесное. Они радостно ждали конца света, так как с концом света приходит Христос; мы-то с вами знаем, что приходит антихрист, а они прежде всего знали, что приходит Христос. Того, что придет антихрист, они не боялись, так как в то время было столько антихристов, столько мучителей, что каждый день они могли поплатиться своей жизнью за веру, поэтому они ждали Христа, а антихриста не боялись.

Конечно, надо знать, что в мире существует зло, ереси, лжеучения и всякие богопротивные вещи и те же масоны. Все это так, но тем не менее они бессильны перед Церковью Божией, они ее никогда не победят, и это надо прежде всего внушать нашим детям и учить их этому можно своим примером: пусть мы сами живем радостно, полной христианской жизнью, пусть мы знаем не о тайной силе масонства, а о явном его бессилии.

Дружить или не дружить?

Коснусь еще проблемы дружбы детей. Мы пытаемся оградить ребенка от дурного влияния, и это правильно. Но в этом стремлении мы заходим слишком далеко, — мы ограждаем ребенка вообще от всего, и он остается совершенно один. Мы запрещаем ему дружить во дворе, в школе, и все время стараемся пристроить его в такое место, где он сможет «безопасно» дружить. В конечном итоге мы доходим до православной гимназии, — и оказывается, что и здесь есть такие дети, с которыми ни в коем случае дружить нельзя... А потом мы удивляемся, что наши дети не умеют дружить. Это потому, что мы все время приучали их с кем-то не дружить, а вот с кем-то дружить мы их не приучаем.

Это очень большая проблема, так как мир, в котором мы живем, действительно очень дурной, и для того, чтобы противостоять злу, здесь нужно очень сильное доброе влияние, но поместить ребенка в гетто, — это тоже не выход: он выйдет в мир совершенно не готовым. Такой ребенок не приучен защитить ни себя, ни ближнего, к откровенности он тоже не приучен. Здесь надо быть очень осторожным и уважать детскую свободу. Если мы сохраним доверие ребенка, то сможем взять его отношения с другими под свой мягкий контроль, но навязывать детям, с кем им дружить, мы не должны.

Система воспитания или жизнь в любви?

Почему возникают эти проблемы в воспитании? Мы пытаемся создавать православную систему, а она рассыпается потому, что православие — это не система, это жизнь в любви. Когда мы начинаем совершать воспитание в любви, то оно как раз и получается православным.

Как ребенок должен поститься, как он должен готовиться к причастию, — эти вопросы решаются. Господь подсказывает человеку ответы, когда тот пытается знаком своего православия ставить не какие-то формальные вещи, о которых он где-то что-то вычитал, которые он принял умом, а не сердцем, а когда он пытается решать свои проблемы в любви. Проблемы в воспитании будут всегда, они всегда будут болезненными, очень многое будет не получаться, но когда мы попробуем воспитать ребенка в любви, тогда это и получится, тогда он сам по своей детской ревности к Богу выберет меру в молитве и посте, чтении и богослужении, а мы к этой мере сможем постепенно что-то прибавить, сообразуясь с ним, советуясь с ним, наблюдая, как он это духовное молочко воспринимает. Прекрасные формы православия со всей красотой богослужения, красотой традиции, — это, конечно, выражение любви. Но когда мы пытаемся из всей полноты традиции выбрать только то, что якобы поможет нам выработать свою «православную идеологию», свою систему, то мы рискуем остаться и без традиции, и без православия.

Как мир влияет на ребенка

С первого мгновения своего прихода в мир ребенок начинает ощущать на себе его влияние. Многое, конечно же, зависит от родителей, ведь ребенок воспитывается на их примере. У меня нет никаких сомнений в том, что родители, у которых с головой и сердцем всё в порядке, при любых обстоятельствах сумеют воспитать нормального человека. Именно благодаря их мудрому руководству ребенок будет надежно защищен от той «грязи», которая в наше время ежедневно выливается на людей с экранов телевизоров и со страниц модных журналов.

Педагогика — наука позитивных, высоких, нравственных понятий. Мне кажется, что там, где это осознают, восприятие ребенка ограждено от зла, нечистоты и культуры низкого качества. В наше время культура, увы, снизошла до развлечений, хотя ее подлинной задачей всегда было созидание. Если ребенок видит в семье пример созидательной, творческой культуры, которая заставляет его переживать, мыслить, делать выводы, тем самым формируя его личность, результат проявит себя непременно, а когда этого нет, бесполезно говорить о том, что такое хорошо и что такое плохо. Бессмысленно, скажем, учить детей тому, что нельзя воровать и брать взятки, если при этом они живут в контексте иной культуры, в атмосфере развлечений и сериалов «про ментов», например. И стоит ли удивляться в таком случае, что, став взрослыми, они все же начнут брать взятки и воровать?

В определенное время почти все родители сталкиваются с тем, что ребенок 4-5 лет, услышав матерные ругательства, начинает повторять нехорошие слова, не потому, что понимает их смысл, а лишь потому, что они были произнесены с особым эмоциональным настроем. Чаще всего в подобной ситуации родители берутся ругать свое чадо, запрещают произносить плохие слова. Но умнее и проще не заметить сказанного и потихоньку сгладить эмоциональность момента, тогда эти слова сами уйдут из памяти малыша. Если же родитель будет акцентировать внимание ребенка на том, чего тот знать не должен, то таким образом еще сильнее усугубит ситуацию, так как запрет может подкрепить в ребенке мотивацию к запоминанию.

Точно так же не стоит специально разъяснять детям вред пропаганды гомосексуализма и других извращений. Педагогика воспитывает на позитивных примерах, а не на вреде отрицательных. Однако заповедь не вкушать плодов от древа познания добра и зла (см.: Быт. 2, 17) актуальна и до сих пор. Добро познается приобщением к нему. Чтобы познать зло, человеку надлежит быть отторгнутым от добра. Не следует пробовать зло на вкус, чтобы узнать, что это такое. Надо просто держаться от него подальше, тогда запах зла будет вызывать естественное чувство неприятия.

Бессмысленно говорить о будущем нашего общества, когда не сформированы элементарные представления о культуре, нравственности, семье. Мы привыкли ругать Запад, говорим о необыкновенной русской духовности, О таинственной душе русского народа. Может, эта таинственная душа и была во времена Достоевского, но сегодня, мне кажется, в большей степени нам приходится пожинать плоды безбожного столетия. Большевики многого добились, они сформировали собственных «шариковых», совсем не способных воспринимать человека как личность, так что государству и Церкви еще только предстоит начать диалог с людьми о высоком предназначении человека.

Церковь — опора или свобода?

Человек, как правило, ищет себе опору в вещах внешних. А ведь если мы внимательно почитаем Евангелие и послушаем, чему нас учит Христос, то увидим, что никакой опоры и никаких гарантий во внешнем мире просто нет. Всё в точности до наоборот. Опора — только в Самом Боге! А Бог неведом, непостижим, невидим. Искать опору в невидимом человеку не хочется, ему страшно. Поэтому он ищет опору в видимом, и находит ее во внешних атрибутах: уставах, правилах, постах. Он начинает думать, что это и есть жизнь веры, христианская жизнь. А когда все эти видимые вещи вдруг начинают рушиться, человеку кажется, что он теряет опору, словно кто-то выбивает ее у него из-под ног.

Вот и волнуются родители, что ребенок не хочет ходить в храм или не так молится перед иконой. «Ах, что же будет?!» — переживают они. Направленность современного церковного сознания на поиск внешних опор может породить только фарисейство. Почему фарисеи не любили Христа? Потому что Он выбивал из-под ног у них эти опоры. А ничего другого у них не было. Вся их вера заключалась лишь в этих внешних вещах. В самих фарисеях ничего плохого не было, всё у них было правильно, даже сверхправильно. Да только Бог не в этом.

Многие приходят в церковь, чтобы найти опору в жизни. А в Боге найти ее страшно. Бог дает свободу, к которой человек должен быть готов. На нее надо решиться, в нее надо поверить, ничего не боясь. Тот кто боится и с этим страхом приходит в церковь, как правило, ничего здесь не находит и в результате подается в «ревнители» в поисках новых опор.

Люди постоянно ищут ответы на свои вопросы, и зачастую готовы принимать любые ответы, даже не задумываясь. Как воспитать ребенка православным? Как приучить его к молитве, к исповеди? Человек ищет ответы на все эти вопросы, словно собирает советы о вкусной и здоровой пище. А на самом деле надо просто жить. Надо просто доверять Богу! Надо читать Евангелие и жить по заповедям Христовым. Если будешь жить по Евангелию, всё будет складываться естественно.

Общение ребенка с Церковью

Есть некие малые истины, касающиеся общения ребенка с Церковью, которые необходимо понимать и принимать. Прежде всего, родителям надо понять, что ребенок должен ходить в храм с удовольствием. Храм — это не развлечение. Это место, где он может встретиться с настоящими друзьями. Но я всегда говорю родителям: «Если воскресная школа не доставляет радости ребенку, заберите его oттyдa».

Для чего нужна воскресная школа? Чтобы просто впихнуть в ребенка какие-то знания о благочестии? Да не нужны они, если не приносят ему радости! Воскресная школа — это школа радости! Детям должно быть в ней весело и интересно общаться друг с другом, а если воскресная школа превращается в принудительную систему, надо скорее бежать оттуда. Ребенку не нужно лишней тяжести в церкви. Духовная жизнь и без того нелегка. Будет радость -будет и желание.

Другое дело, православная школа. Это — общеобразовательное заведение, где ребенок учится. Учение — это обязанность, так как вместе со знаниями он получает и навыки духовной жизни. НО и эта школа должна дарить ребенку радость. Впрочем, говоря «радость», я не имею в виду безответственность или разгульное веселье. Радость может и должна быть в труде, если он осмыслен и приносит отдачу.

Плохо, если в воскресной школе или общеобразовательной всё происходит формально. Печально, если родители знают, что с детьми там занимаются, но кто занимается и чем, не ведают. Грустно, если не замечают, интересно ли ребенку в школе, весело ли ему там или скучно.

На Маросейке есть храм Космы и Дамиана, где при приходе действует «Клуб ветеранов воскресной школы». Много лет подряд там собираются ребята, которые уже давно выросли, но школа настолько сплотила их походами, играми, спортивными мероприятиями, что теперь они не могут жить без нее и друг без друга. Отец Федор сказал мне однажды: «Выгнать не могу этих ветеранов». Вот какой должна быть воскресная школа!

Теперь о богослужении в храме и его месте в жизни ребенка. Богослужение так же необходимо человеку, как хлеб, вода и воздух. Если в жизни ребенка есть богослужение, тогда всё у него будет складываться естественно.

Только и здесь важна мера. Даже обычная пища необходима человеку в том лишь количестве, в каком он способен ее усвоить, иначе она принесет вред. Так же обстоит дело и с восприятием ребенком Божественного слова, Божественной благодати. Не каждый способен долго находиться в присутствии Бога. И это надо тонко чувствовать, дабы не перегрузить ребенка и дать ему ровно столько, сколько способен вместить. Важно, чтобы из храма дети возвращались домой радостными и наполненными, но не переполненными.

Следует помнить, что у ребенка есть свои собственные искушения, своя борьба, свои трудности, незаметные, невидимые и непонятные взрослому человеку. То, на что взрослые не обратят внимания, ребенка может напугать, взволновать, стать для него ударом. Мой совет родителям: прислушайтесь к ребенку! Если что-то ему не понравилось, этого уже должно быть достаточно, чтобы хотя бы попробовать его выслушать и понять. Например, ему может не понравиться громкий голос дьякона. И потому родителям надо подумать, в каком месте храма встать вместе с ребенком. Взрослые обычно выбирают привычные места, а детям там, возможно, ничего не будет видно кроме ног и спин впереди стоящих прихожан. И иконы для них будут закрыты. Тогда малыш начнет бегать, шалить. А как иначе? Вот почему родителям надо продумать, где встать в храме, чтобы дети могли видеть и священника, и иконостас, и красоту богослужения.

Важно и другое: родители должны уметь защитить детей в храме. Вот почему взрослые должны иметь правильное представление о том, в какое время в храм прийти, к какому моменту богослужения, сколько ребенок может выдержать. Они должны выбрать храм, где детям будет хорошо, где ими будут заниматься, где на них не будут шикать и где с ними на исповеди будут внимательно беседовать. Это — задача родителей.

Проблемы брака и роль духовника в воспитании ребенка

Хотя в Евангелие сказано: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 6), в реальности многое происходит иначе: человек разлучает и разрушает всё, хотя не имеет на это права.

Много проблем возникает после развода. Часто матери спрашивают, что говорить детям, когда взрослые приходят к пониманию того, что развода не избежать. Я отвечаю: говорите детям правду, только эта правда не должна быть искажена обидой, которая неминуемо присутствует в подобных ситуациях.

Большая угроза для духовного мира ребенка возникает тогда, когда один из родителей верующий, а другой — неверующий. Потому что неверующий отец нередко после развода пытается противопоставить себя матери и при встрече говорит сыну: «А, ладно тебе! Да плюнь ты на все! Посмотри, как люди живут! Вот тебе деньги, купи себе, что хочешь! Будь круче!» Иными словами, пытается навязать ребенку свои собственные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Мать в ужасе, но ничего поделать не может, потому что отец сильнее. Ребенок, особенно мальчик, тянется к отцу, ожидая получить от него жизненные наставления, а от разговоров с матерью у него возникает ощущение, что его лишают почвы под ногами — ведь она говорит противоположные вещи.

В такой ситуации ребенку нужен кто-то третий. И духовник, если он есть, может стать именно тем самым третьим, в авторитетном мнении которого так остро нуждается вся семья. Он сможет взять на себя проблему и поговорить с ребенком спокойно, не осуждая отца и не противопоставляя его матери. Важно только, чтобы ребенок принял авторитет священника — доброго, мягкого, который сумеет сделать так, что ребенок не потеряет отца, не разочаруется в нем, не почувствует, что отца пытаются отделить или очернить в его глазах.

Конечно, женщине трудно договориться с бывшим супругом о едином подходе к воспитанию ребенка, если он неверующий. Заложенный в отношениях отца и матери конфликт в результате постоянного соперничества может только усиливаться. Сознательно или неосознанно отец будет выступать против матери, а мать будет пытаться внушить сыну некую неуважительную мысль об отце.

И в этом случае велика роль духовника. Он может дать ребенку правильную ориентацию в жизни, наставить его на христианский путь и не позволит при этом разрушиться отношениям ребенка ни с отцом, ни с матерью. Хотя подобное часто происходит в ситуации распада семьи. Нередко дети перестают доверять и матери и отцу: ведь один из родителей говорит одно, другой — прямо противоположное. И ребенок не знает, кому из них верить, — и в итоге не верит обоим.

Представьте такую ситуацию: сын возвращается после встречи с отцом и говорит: «А папа мне сказал». «А папа считает, что... « В ответ мать пытается всё опровергнуть и убедить сына в том, что всё, что сказал отец, — это ложь, провокация и сатанизм. Удобным прикрытием для нее служит христианская добродетель, но ребенка-то не обманешь, он хорошо чувствует, что за таким отношением стоит вовсе не христианская мотивация. Потому от матери требуется большое мужество, чтобы не ответить, промолчать, не вступить в заочную борьбу с отцом, не начать перетягивать ребенка на свою сторону.

Вот почему матери необходимо наладить отношения с духовником, чтобы в подобном случае по-тихому отправить к нему сына, не пытаясь решить проблему самой: «У тебя есть духовный отец, поговори об этом с ним».

О кризисе веры и семенах добродетели

Надо понимать, что мы живем в сложном мире и в очень непростое время. Многие семьи или уже разрушены или разрушаются. И даже иные христианские семьи не являются ни образцом, ни оплотом семейного благополучия. Разводятся даже венчанные люди, которые ходят в церковь и вроде бы все делают правильно.

В семье бывает так, что мама ходит в церковь, а папа нет, но это вовсе не значит, что папа не прав, а мама права. Возможно, папа потому и не ходит в церковь, что в нее так ходит мама, что ему после этого и не хочется идти в церковь. А бывает, что взрослый человек ищет в церкви не Бога, а что-то другое, свое, ненастоящее.

Следует помнить, что ребенок отлично чувствует фальшь в поведении своих родителей. Нередко случается так, что малыш после исповеди и хотел бы чем-то поделиться с ними, но не сделает этого и замкнулся. Эту проблему родители должны вовремя увидеть и понять, ЧТО это лишь внешнее проявление отсутствия близкого контакта между ними и ребенком.

Ведь что получается: многие родители, ослепленные тщеславием, видят ребенка не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким они придумали его себе. И если сын или дочь не вмещаются в этот образ, взрослые винят в этом caмого ребенка. В религиозной среде подобная ситуация воспринимается очень остро и нередко приводит к крайностям. А ведь за таким отношением скрывается не что иное, как садизм родителей по отношению к детям. «Ты не такой, каким мы тебя хотим видеть», — это надуманный повод для родителей, чтобы унизить чадо. Хотя на самом деле это психологическая или даже психиатрическая проблема взрослых. И, как правило, это всегда заканчивается плохо: ребенок будет стремиться отойти от семьи, отстраниться от ценностей, которые исповедуют его родители.

Любить по-настоящему — это большой труд и немалая ответственность. Пугаясь труда и ответственности, люди начинают прятаться за какие-то штампы, установки, стремятся втиснуть в них свою семью и свое отношение к детям. О какой любви тут можно говорить?! Любовь не может ограничиваться какими бы то ни было рамками или руководствоваться надуманными установками.

Как бы мы ни воспитывали своих детей, как бы ни пытались вложить в них свои идеи и свое мировоззрение, в их жизни обязательно наступит период, когда они должны будут заново обрести веру. И не надо питать иллюзий, что наши дети плавно придут к собственной вере от той, которую впитали «с молоком матери». В жизни каждого человека обязательно наступает момент вхождения во взрослую жизнь, так парниковое растение рано или поздно пересаживают в обычную городскую почву. И тогда все, вложенное воспитанием, может вдруг куда-то улетучиться, словно его и не было вовсе, а родители приходят в ужас: «Как же так? Мы столько сделали для наших детей, и куда же всё это исчезло?»

Но рождение в вере должно наступить у человека осознанно! Когда ребенка крестили в младенчестве, крестный говорил за него: «Верую Ему, яко Царю и Богу». Но рано или поздно эти слова повзрослевший человек должен будет произнести сам. Может случиться и так, что у юноши или девушки наступит кризис веры. Такое происходит, когда взрослеющий человек сталкивается с миром, о котором он или она прежде знал(а) очень мало. А мир этот живет по своим законам и дает совсем другие ответы на вопросы, которые ребенок задавал своим родителям.

Сравнение знакомых и незнакомых ответов может сильно поколебать юную душу. И тогда начнется процесс осознания того, кто я есть на самом деле. Возможно, он будет идти трудно: через падения и жизненные ошибки. И потребуется проверка, насколько то, что вложено в эту юную душу, — истинно. И для родителей это станет испытанием на терпение и большим искусом собственной веры.

Помните: нельзя рассчитывать на то, что воспитание легко и спокойно приведет наших детей к Богу. Но, как говорит авва Дорофей: «Семена добродетели неистребимы». И если в детстве были заложены истинные семена добродетели, — ни фарисейские, ни внешние, а настоящие семена живой искренней веры, — они обязательно прорастут!

Мир может очень сильно испытывать детей. Он будет подбрасывать им примитивные, но действенные приманки. Потому что, по большому счету, нашим православным детям много чего нельзя, а там, в мире, все можно. И потому родителям очень важно правильно ответить и себе и детям на вопрос: чего нельзя и почему нельзя? Все родительские запреты по внешним параметрам — «Такую музыку слушать нельзя!», «Это смотреть нельзя!», «Таких друзей иметь нельзя!» — могут в итоге привести к плачевному результату. Вот почему родители должны сначала сами осознать, чего действительно нельзя, и лишь тогда они смогут объяснить своим детям — почему нельзя.

О роли духовника

Духовник должен быть один у родителей и детей. Иначе он не сможет понять, что происходит в семье, не будет знать семейных проблем. Свой духовник может появиться у ребенка лишь в том случае, если мать не хочет им заниматься. «Кому бы его передать? Я всего боюсь, я ничего не знаю! Батюшка все знает! Пусть батюшка и воспитывает!» — полагает она. Но так быть не должно.

В большинстве случаев духовника в семью вводит мать. Она приходит к священнику со своими духовными пр6блемами, и он вместе с ее проблемами берет на себя всю семью. Ребенок никогда не раскроется перед каким-то взрослым незнакомым дядей. В данном случае духовник семьи не тот, с кем встречаются на исповеди, а тот, кто бывает в доме, кого приглашают на праздники или просто попить чаю. Духовник чувствует, знает атмосферу в семье и тогда, когда он заходит в комнату ребенка, и когда видит, какие у него игрушки, книги, когда общается с ним вне храма.

Важно, чтобы ребенок видел духовника не только на солее с крестом в руках, но и в другой обстановке — приходящим в его дом, интересующимся его делами. Возможно, батюшке придется сделать это всего один-два раза, но это очень важно для установления контакта, потому что потом, когда ребенок приходит к священнику в храм, то воспринимает его как знакомого, близкого человека и в то же время чувствует его авторитет.

Детский пост

Пост начинается для детей с ограничений в пище. Но когда меняется лишь рацион блюд, а жизнь остается прежней, это нельзя считать постом. Пост становится другой формой жизни, когда отказ от определенной пищи сопутствует внутреннему взгляду человека: он следит за своими словами, мыслями, чувствами, сосредотачивается на постоянном желании быть с Богом.

Но такой подход приемлем для взрослого человека, для детей пост начинается с внешних ограничений, и от ребенка нельзя требовать духовной жизни, духовной борьбы. А если мы говорим о маленьких детях, здесь следует сначала понять, с какого возраста и каким должен быть пост для малыша.

Перед началом поста родители должны рассказать детям, что пост — дело сокровенное, тайное. «Подумай, дорогой мой (или дорогая моя), о том, что ты готов принести в жертву Христу. Великий пост — это путь к Пасхе, Пасха — день Воскресения Христа, день Его искупительного подвига. Христос за нас страдает на кресте, Он за нас умирает, даруя нам вечную жизнь. А что ты готов сделать? Готов ли поститься, чтобы вместе с Христом нести свой крест? Подумай и реши это сам. Пусть твоей маленькой тайной станет то, что ты принесешь Христу. Что ты сделаешь для него? От чего ты можешь отказаться? Как ты можешь себя исправить? С чем по-настоящему попробуешь справиться в своей жизни, чтобы понять, что ты действительно готов сделать ради Бога».

Самое важное — вложить в ребенка знание, что пост — это движение, путь ко Христу. Через это знание ему станут понятны и другие элементы поста: еда, стояние на молитвах, исповедь, причащение. Тогда они будут восприниматься ребенком как собственный путь несения креста. Это очень важно, чтобы пост осознавался ребенком как путь несения креста. Если пост будет прожит таким образом, радость, которая откроется ребенку на Пасху, отразится в его душе глубоким душевным следом, и знание Воскресения Христова станет его личным опытом веры в детстве.

У ребенка очень мало личного опыта веры, потому что он копирует своих родителей, а здесь пост может стать его личным опытом общения со Христом. А если такой опыт в жизни человека когда-нибудь случается, он не забывается никогда. И даже если потом в его жизни возникают сложности, подростковый негативизм, уход из церкви, остается эта память о Боге, которая когда-нибудь обязательно проявится, потому что, как говорит авва Дорофей: «Семена добродетели неистребимы». Это как раз то самое семя добродетели, которое пост может посеять в жизнь человека.

Детский пост не может быть сам по себе, он всегда происходит в контексте поста родителей. И все воспитание ребенка как христианина связано с тем, как его родители живут во Христе. Пост — это элемент общей жизни всей семьи во Христе. При этом для каждого отдельного человека пост остается его личным подвигом, потому как даже члены одной семьи не могут поститься одинаково. Муж постится в условиях своей собственной жизни, в зависимости от профессии. Жена постится так, как может, в зависимости от количества детей в семье и состояния собственного здоровья. Но есть и общий контекст: когда наступает пост, это время семейно обозначается. Всем членам семьи понятно, что в этот период жизнь стала немножечко другой, поменялась тональность.

Подобное ощущение возникает и в храме: приглушенный свет, изменение тональности песнопений, иной строй богослужения. Вроде бы то же самое всенощное бдение, та же самая Литургия, но при этом отдельные элементы поста обязательно настраивают душу человека особым образом. Например, звучит молитва Ефрема Сирина с поклонами, и, например, поется: «Покаяния отвези ми двери, Жизнодавче» (Покаянный тропарь Великого поста). Всё это настраивает человека на иной лад.

И если в семье в пост выключается телевизор, это должно быть понятно всем, но теперь образовавшееся пространство должно быть заполнено чем-то иным. Если просто лишить детей телевизора и ничего не дать им взамен, это станет для них своего рода обманом или наказанием. И дети будут воспринимать пост как невыносимое время жизни, поскольку будут чувствовать, что их лишили приятных вещей, ничего не дав взамен.

Великим постом с детьми надо обязательно чем-то заниматься: вместе читать книги, подбирать фильмы, которые давали бы пищу и для ума и для сердца. Этот момент родители обязаны заранее продумать. Хочу еще раз обратить внимание родителей на то, что пост, хотя и идет для всех в одно время, но для всех он разный. Для каждого человека пост является его личным подвигом, и родители не должны забывать, что мера личного подвига у всех людей разная.

У ребенка совсем иное представление о грехе и до определенного возраста у него нет понятия о духовной борьбе. Поэтому маленьких детей. которые еще не исповедуются, не стоит нагружать серьезными постными дисциплинами, ведь они растут и развиваются, и их пост в пище должен быть самым незначительным. Напротив, ребенка всегда необходимо хорошо кормить, пусть постной, но разнообразной пищей. При этом есть четкие элементы поста, например: неедение мяса, отказ от чрезмерных сладостей и удовольствий. Именно от чрезмерных сладостей и чрезмерных удовольствий. Поэтому можно во время Великого поста, например, исключить посещение аквапарка. И вместо этого повести ребенка в театр или музей. Это даст ему определенное духовное развитие и не будет развлечением, как для взрослого. То, что ребенка развивает, полезно ему в дни Великого поста, равно, как и во все прочие дни.

Важно, чтобы в жизни ребенка во время Великого поста присутствовало богослужение. Только не стоит перегружать малыша долгими службами — достаточно, если он почувствует особый настрой Великого Покаянного канона. Важно, чтобы ребенок с детства полюбил атмосферу поста в храме, почувствовал ее небесность, прозрачность, особенную благодать. Тогда с каждым годом он будет все больше и больше открываться для себя радость Пасхи.

Нагружать ребенка богослужениями следует постепенно, по мере взросления проводя его через Великий Покаянный канон, Страстную неделю, празднование Лазаревой субботы, входа Господня в Иерусалим. Эти элементы по-своему раскрывают пост. И каждое Богослужение по-своему дает возможность почувствовать праздник, когда, например, как маленький элемент постной радости в Лазареву субботу на столе появляется икра, а в Благовещение — рыба.

Можно вспомнить и другую замечательную традицию, когда выпекаются всевозможные традиционные постные блюда: на Крестопоклонную — кресты, на Сорок мучеников — жаворонки, на Иоанна Лествичника — постные булочки в виде лестницы. Эти маленькие радости очень хорошо воспринимаются детской душой. Дети начинают любить пост и ждать его, потому что наряду с ограничениями они видят, как приходит награда за подвиг, словно ответ на их шаги к Небу.

Самое страшное, что может быть, это если пост будет воспринят детьми как формальность или наказание. Тогда пост для ребенка превратится в невыносим муку. «Koгдa же, когда же кончится пост, чтобы я смог поесть колбаски?» — будут думать дети. Помню своих детей. Как-то мы с ними уже в конце поста едем на машине (им было примерно 8 и 10 лет), а кругом продают шаурму, сосиски, хот-доги. И один из них смотрит на все это и говорит: «Лучше бы я был слепым». Так вопреки соблазну, все-таки совершается подвиг, происходит преодоление. Детям хочется мясного, но они стараются не поддаться искушению, борются за себя.

Вот почему родители должны помнить, что детский пост должен быть ослабленным. И те, кто по неразумию заставляют детей поститься по строгому афонскому уставу, «морит голодом», заставляют читать долгие непонятные молитвы, пичкают длинными богослужениями, когда детям это не в радость, могут только очень сильно навредить своим чадам.

В нашей гимназии, кроме первой недели Великого поста (в первую неделю дети учатся чуть меньше, потому что ходят на канон), в младшей школе дают молочную пищу, а в старшей школе всегда дают рыбу.

Хотя из-за этого у нас нередко случались проблемы с родителями: «Kaк же так? У вас православная гимназия, а вы постов не соблюдаете?». «У вас дают молочное, а мой ребенок с трех лет строго постится!» — говорит мамаша на высоких каблуках, с маникюром и накрашенными губами. И тогда становится жалко ее ребенка, который превращается в бедного подопытного кролика.

Грустно смотреть на таких детей, ведь потом они в большинстве случаев уходят из Церкви, а веру родителей воспринимают как страшную ложь и лицемерие, потому что родители пытаются научить их тому, чего сами никогда в жизни не знали. Страшно, когда родители, которые в детстве никогда не постились и стали поститься лишь год иди два назад, тут же пытаются наверстать упущенное на Своих детях. Поэтому я всегда советую таким родителям: если вы сами не постились в детстве и не знаете, что чувствуют дети, спросите у умных, опытных людей, у тех, кто уже вырастил своих чад и кто постился вместе с ними.

Если же дети ходят в обычную школу, они должны есть то, что там дают. И пусть ничего об этом не думают, а постятся дома. А то иные родители запрещают свои детям в дни поста есть в школе. Это совершенно неправильно. Во-первых, ребенок попадает в неравные условия с другими детьми и, во-вторых, он целый день ходит голодный. Пусть он съест эту котлету, в которой больше постного, чем в постой пище, приготовленной дома мамой с любовью!

Читать окончание