Защита детей от насилия

Лучшей защитой от насилия в школе является здоровое мировоззрение

— Тема нашего интервью — насилие в школе и пути противостояния ему. Что могут сделать родители ребенка, подвергающегося регулярным издевательствам со стороны других детей, что может сделать сам ребенок, чтобы защитить себя?

— В первую очередь, он может пожаловаться учителям. И если один или несколько учителей в школе, которые знакомы с ребенком и его одноклассниками, настроены на поддержание порядка и дисциплины среди учеников, то они могут попытаться помочь ему. Поговорить с его обидчиками, вызвать в школу их родителей и призвать их провести воспитательную работу со своими детьми. Или собрать вместе ребенка, подвергаемому насилию, и его обидчиков и постараться разобраться в их взаимоотношениях.

Но сегодня нужно учитывать такой момент: в принципе, сейчас наши российские школы воспитательной функции как таковой больше практически не несут. Теперь это просто образовательные учреждения, которые создают условия для подготовки детей к экзаменам, к тому же ЕГЭ, и для принятия этих экзаменов, дают детям консультаций по научным дисциплинам. Хотя система классного руководства сохраняется, но даже в масштабах отдельной школы в целом она не работает, все зависит только от желаний и воли конкретного учителя, от того, сможет ли он и захочет ли он регулировать взаимоотношения своих учеников.

И, исходя из этого, нужно учитывать, что в большинстве случаев систематические издевательства в школе известны педагогам, но попускаются ими. Если в школе существует насилие, то эти гнилые взаимоотношения между детьми находятся в соответствие с гнилостью самого педагогического состава, качество работы учителей совпадает с качеством отношений в коллективах детей, которых они обучают.

Педагоги — тоже люди, не менее и не более грешные, чем все общество, в котором мы живем, это не стоит забывать, а профессионально пригодны из них, по моим оценкам, не более 5%.

Большинство остальных работают как будто специально по противопоказанной этим людям профессии. И соответственно, имеют все возможные профессиональные заболевания психического свойства, а это, в свою очередь, выражается в том, что они либо

гробят свое собственное здоровье, либо начинают, насколько это возможно, отыгрываться на детях. Понятно, что свое здоровье гробить не хочет никто, и если профессионально непригодный учитель не уходит из школы и не пытается лечиться или менять свое мировоззрение, то он начинает отыгрываться на детях.

Надо однозначно понимать: учителя — это взрослые люди. Если они видят ситуацию постоянного насилия и не вмешиваются в нее сами, до того, как ребенок пожалуется им, то либо они безразличны ей, либо она их устраивает. Попытаться можно, но не стоит в ситуации, которая действительно угрожает здоровью ребенка и идет уже длительное время, серьезно рассчитывать на то, что жалобы учителям возымеют действие.

Все претензии и жалобы ребенка желательно оформлять письменно и направлять их директору школы, в кабинет по защите прав несовершеннолетних, можно туда и приехать вместе с ребенком. Но следует быть готовыми к тому, что если учителя ничего не сделали, чтобы защитить вашего ребенка до сих пор, то они не сделают этого и теперь, и не сделает ничего директор школы, который однозначно будет покрывать своих сотрудников.

Ну 1 % я даю из 100%, что найдется на фоне посредственных учителей какой-нибудь вменяемый директор, который пресечет ситуацию, но тоже это маловероятно, поэтому с момента оформления конкретной жалобы лучше выходить с ней за стены школы.

Опасную ситуацию или тенденцию нужно предать огласке, в том числе и с помощью интернета, например, с помощи групп Вконтакте, посвященным школам. Пусть даже на вашу жалобу вы получите только негативный отклик, но все равно это будет реакция, а в серьезной ситуации сам факт ее огласки работает на вашу пользу.

— Что же делать, если жалобы учителям безрезультативны или насилие поддерживается учителем или даже исходит от него самого?

— Любые действия самого ребенка или его родителей бессмысленны без понимания необходимости сознательного формирования сильной философской системы ценностей у ребенка, и с этого нужно начинать. Конечно, это лучше сделать «до того, как».

Когда насилие со стороны сверстников уже произошло или пошел процесс постоянного морального издевательства, это означает, что эта система как целостное явление психики ребенка либо отсутствует, либо, что вероятно, имеет серьезные изъяны, которые срочно нужно исправлять. И родители должны немедленно заняться этим, пока психика ребенка не будет ключевым образом повреждена его ролью изгоя в коллективе, пока его система ценностей не будет изуродована бессмысленной жестокостью его школьных врагов.

Мы говорим именно о той ситуации, когда ребенок систематически подвергается насилию, которому не может противостоять. Конечно, если кто-то один раз ударил ребенка, если его один раз обидела какая-то компания, которая терроризирует всю школу, но с большинством других детей у него хорошие отношения, у него много друзей — это совсем другая история, здесь речь идет только об отдельных трудностях.

Но если ребенок становится хронической жертвой, постоянно возвращается домой расстроенным причиненными ему обидами или даже в синяках, большинство его одноклассников считают возможным задирать его или говорить ему какие-то гадости, то с ребенком нужно срочно работать, и в первую очередь его нужно изъять из той среды, в которой он находится. Это нужно сделать потому, что для формирование качественной философской системы ценностей ему уже нужна ситуация психологического тренинга, эту работу нужно будет вести в психологической группе, или дома, с игрушками, с бабушками-дедушками, которые будут играть с ним в ролевые игры, в ходе которых ребенок сможет отработать все важные для преодоления насилия ситуации.

И только когда эта работа будет успешно выполнена, ребенка можно будет вернуть в настоящую агрессивную среду.

Поэтому если есть возможность его забрать на какое-то время из школы — это вообще идеально. Решение же вопроса менять или не менять школу зависит от степени ее гниения, от того, есть ли в ней адекватные учителя и директор, готовые стать союзниками ребенку, готовые поддержать его и поставить на место его обидчиков.

Но в любом случае вся основная работа с ребенком по его подготовке к сопротивлению насилию должна проводиться в семье. Мы исходим, естественно, из того постулата, что семья — это место, где ребенок любим и защищен, и желательно обоими родителями. Такие крайние случаи, когда над ребенком издеваются и в семье и в школе, мы сейчас не берем.

Но если семья любит ребенка, находится на его стороне, то именно она должна готовить его к детскому саду, школе и вообще к социальной жизни в любом учреждении длительного пребывания.

Так же, как родители не выпускают ребенка голым на мороз, одевая его в теплую одежду, также они не должны отправлять его в общество, не привив ему необходимые навыки психической защиты, не научив его техники общения с другими людьми.

Практически никому она не дается сразу от рождения, сама по себе, всему этому обучаются в семье и далее в обществе. Понятно, что, прежде всего, жизни в обществе детей должны обучать родители, но теперь существуют также детские тренинговые и игровые группы, и их услугами тоже можно воспользоваться.

И точно также как нам нужна зимняя одежда при выходе на мороз, такой же защищающей от насилия одеждой является философская система. У каждого человека к 5 годам в идеале она должна быть уже в основном сформирована. С помощью этой системы ребенок оценивает поступки других детей, свои собственные поступки. Соответственно, с ее же помощью идет выбор того, как себя вести в той или иной ситуации. Происходит понимание, можно ли вообще какой-либо поступок совершать или нельзя.

Можно или нельзя, хорошо или плохо, эталонные представления о добре и зле — это все заложено в философской системе. Что такое любовь что такое добро, что такое смерть, что такое правда, что такое ложь, и, что важно, как отличить одно от другого.

Соответственно, из этого идет умение прогнозировать поступки других людей, умение не подставляться под провокации других людей, умение избежать унижения.

Ведь на роль изгоя избирают не каждого: с одним это прокатит, а с другим не прокатит.

И поэтому выбирают всегда того, с кем прокатывает один раз и второй, и третий, и где обидчики всегда уверены, что так будет продолжаться дальше, что удовольствие от издевательств не прекратится.

Наличие качественной философской системы дает возможность увидеть признаки, по которым ребенок отличит правду от лжи, позволит понять, что вот этот вот мальчик, который вот там ко мне подошел и елейным голосом вот там куда-то меня зовет, на самом деле зовет в западню, в ловушку. Как вот это отсечь, как спрогнозировать, что будет дальше, за вот этим вот Васиным или Петиным елейным ко мне подходом. Вот эти все возможности дает философская система, вот эти эталоны поведения. Но сегодня сформировать такую систему, которая защитила бы ребенка, стало значительно труднее, чем прежде.

— Почему? Что изменилось? Дети стали другими?

— Другими стали, прежде всего, взрослые, и другими стали ценности всего нашего общества. Раньше, в идеале, вся страна была православной, и у всех были единые представления о добре и зле, о любви и ненависти и, соответственно, оценка поступков и деяний людей — она была более или менее одинаковой, и легко было прогнозировать свое поведение в обществе. Было понятно, за что общество будет тебя осуждать, а за что уважать.

Философская система была единой для всех, как была единой вера, и в ней была огромная сила нашей страны.

Годы атеизма, переходящего временами в сатанизм, не прошли даром ни для одной семьи. Безверие и безбожие размыли представления того, что на самом деле есть любовь, что есть счастье, что есть правда, как отличить подлинные проявления этих ценностей от их ложных подобий. Сейчас каждый в принципе сам определяет для себя все это.

И, в силу этого, сейчас очень трудно жить всем, в принципе, людям нашей страны, потому что у каждого теперь своя философская система, в каждой семье свои ценности, «кто в лес, кто по дрова». Или, вспоминается другая пословица, «в каждой избушке свои погремушки».

Сейчас одни считают, что нельзя украсть даже шариковую ручку, а другие наоборот, что нужно воровать эшелонами, и только тот, кто способен на это, является успешным человеком, только тот, кто может провернуть мошенническую сделку на миллиард является настоящим человеком и крутым бизнесменом. И соответственно, эти убеждения находят свое применение и в воспитании детей. Сегодня ребенок, приходя в школу, сталкивается в классе с тридцатью детьми, каждый из которых наделен отличной, от его собственной, философской системой. И редко когда противоположные системы ценностей сосуществуют мирно, плюс на минус не совпадают.

Поэтому сегодня нужно обязательно научить ребенка не только четко понимать свои ценности и свою позицию, но и отстаивать ее, уметь прогнозировать поступки других людей, отсекать провокации в их интонациях и попытках сближения с тобой, отслеживать все значимые поведенческие моменты в коллективе, и так далее. Обязательно нужно учить, как различить манипуляцию, как распознать ложь. Любая манипуляция — это ложь, это лживое общение. Манипуляция — это что? Это способ достижения результата от человека, когда человек не хочет этого.

— Манипуляции бывают очень сложными, может ли ребенок научиться распознавать их, пока не станет их жертвой хотя бы раз или несколько? И может ли сам ребенок манипулировать кем-то?

— Может и совершенно четко. Это тоже большая иллюзия насчет деток — считать их совершено несознательными, неумными, не умеющими просчитывать ходы в поведении других людей. Способность к манипуляциям — это врожденный показатель. У кого-то она высокая, у кого-то средняя, у кого-то низкая. Но независимо от того, каков сам показатель, чтобы начать эту способность использовать в жизни, чтобы манипулировать другими или видеть манипуляции со стороны других людей, нужно осознанное желание, которое и формируют родители.

Манипуляции всегда происходит осознанно, это аксиома. Ребенок осознанно отслеживает результаты своих попыток добиться чего-то непрямыми методами: «Вот как! Родители на это повелись, одноклассник повелся! Оп!— и я получил результат, легко и просто. Мне это понравилось, и я продолжу делать так». Я знаю, что, нажав на эту кнопку, я получу такой-то и такой-то результат. И я совершенно осознанно нажимаю на эту кнопку. У меня загорается в голове: «Хочу что-то», и я уже вижу способ достигнуть этого с помощью обмана или лести.

Но если у ребенка сформирована философская система, то он и в 6 лет знает, что можно делать, а что нельзя, и придя на исповедь, может четко сказать: «да, вот там-то, там-то я совершил плохой поступок», и за него покаяться. И понести какое — то наказание. Об этом именно и говорим. К этому возрасту есть уже осознание своих поступков.

Ну, я не говорю о случаях, когда детям и к 30 годам не сформировали философскую систему, у них вообще нет понимания, чем руководствуются другие люди, и чем руководствуются они сами. Это уже клинические случаи. Хотя в последнее время они встречаются сплошь и рядом, к сожалению. Поэтому, возвращаясь к школе, когда ребенок пошел в школу, он уже отлично разбирается в мотивах поступков людей, важно, чтобы он умел оценивать их и знал, как следует и как не следует поступать самому и как реагировать на поступки других.

— Как рано нужно сознательно формировать в ребенке его философскую систему?

— Смотрите, ситуации c насилием в детстве все банальные, они начинаются практически еще с песочницы, когда один более активный ребенок подходит и отбирает у всех совочки, формочки и ведерки, а другие дети либо плачут, либо тоже начинают драться. Уже в этом возрасте — уже в 3-4-5 лет — нужно четко настраивать ребенка на умение договариваться с другими детьми. Нужно учить принимать осознанные решения в ситуации «вилки» — когда кто-то хочет от тебя что-то, а ты никак не хочешь этого давать, уметь постоять за себя в этом противостоянии. Человек пытается от тебя чего-то взять, а ты не даешь, и начинаешь драться, или отдаешь, и потом чувствуешь себя униженным и слабым. Чтобы это не продолжалось бесконечно, чтобы ребенок не сформировался как источник насилия или жертва, нужно помочь ему взойти на следующую ступень человеческих взаимоотношений — ступень договоренности, нужно привить ему умение договариваться. Нужно рассказать ему, как можно договариваться, тому, что можно предложить: «Давай, хорошо, полчаса ты поиграешь с моими формочками, а я пока поиграю с твоей машинкой». То есть, нужно научить его искать и использовать какие-то конструктивные пути строительства взаимоотношений.

И здесь уже будет зависеть от второго человека — идет он на что-то или не идет, насколько он готов к таким отношениям.

По сути, нужно научить ребенка строить так называемые бизнес — отношения, то есть, договоренности о том, как сделать так, чтобы и ему и другим детям было выгодно дружить. И любое общение — это договоренности и соблюдение этих договоренностей. В любых отношениях это есть. Если мы, входя с каким-то человеком в общение, о чем-то договорились, то дальше каждый из людей рассчитывает, что эти договоренности будут соблюдаться, и получает выгоду от их соблюдения.

— Тогда напрашивается вопрос: так что же делать ребенку, если другие не хотят устанавливать и соблюдать договоренности?

— Он должен уметь постоять за себя, и этому его тоже нужно учить, но обязательно необходимо помочь ему всегда видеть разницу между защитой и нападением.

Вот тут опять же: если мы рассуждаем в православном контексте, то мы понимаем, что любой человек грешен. Если другой человек грешит, то ребенок может не только дать ему сдачи, но и помолиться о его душе и не обижаться на своего обидчика.

Нужно четко приучать ребенка к тому, что обида — это непродуктивное чувство вообще, оно не приносит никакого плода, чувство обиды — закрыто на самом себе, оно зациклено на самом себе, поэтому всегда, когда оно зарождается в сердце, нужно предпринимать какие-то действия, чтобы оно ушло. В идеале — нужно попытаться помириться с обидчиком. Но если это невозможно, если он не хочет этого, то за обидчика нужно помолиться, понимая, что этот человек, совершая плохие поступки, уродует свою собственную душу.

И надо ребенка приучать к тому, что мы почти никогда не может изменить другого человека в лучшую сторону. Если мы думаем иначе, то это — большая иллюзия. Мы не святые, чтоб внести какие-то принципиальные сильные изменения в жизнь другого человека. Только Господь это может сделать. Надо себя в этом отношении рассматривать скромнее. Соответственно, мы можем изменить только свое мироощущение, свои действия.

Поэтому, если мы будет жить в обиде и пытаться мстить, то это будет только обеднять нас самих. Умалятся наши собственные силы, которые можно было бы потратить на обучение, на узнавание чего-то нового и интересного.

На этот счет есть хорошая притча очень хорошая, мне она очень нравится, притча про двух монахов. Шли два монаха, и вот на пути река, глубокая. И у реки стоит женщина, и никак не может ее перейти. Один монах спокойно ее взял, через плечо перекинул, перенес через реку и оставил, и они с братом прошли дальше. И вот они сутки прошли в молчании, когда второй монах начал выговаривать первому: «Все-таки, как ты мог так поступить, ты же осквернился! Ты же не должен даже коснуться женщины, а ты перенес ее! Как же ты греховно поступил!» А первый отвечает ему: «Я-то женщину у реки оставил, а ты еще сутки ее несешь!»

И если мы понимаем эти вещи сами, то им нужно учить детей. Если кто-то чем-то нас обидел, оставим это там, где это было сделано, в том месте, времени, в той ситуации, и на совести того человека, потому что это его поступок, и он за него ответит.

А вы ответите сами за себя, и вот это вот умение разделять действия свои, действия других людей, вот эта вот раздельность, это — так называемые личностные границы, и их выстраиванию, соблюдению и защите ребенка нужно жестко обучать, чтобы он имел возможность, видеть их. Тогда меньше будет боли, обид, разочарований. Потому что переживать: «А почему другой человек такой, а почему он так поступил?» — это непродуктивно. Мы все порченые, грешные, мы все так поступаем. Главное, нужно за собой следить.

— Как известно, дурной пример заразителен. Если ребенок видит перед собой образец агрессивного и безнаказанного поведения, он сам хочет стать таким, чтобы отомстить своему обидчику, и он сам привыкает обижаться, если обижаются другие …

— Да, но по сути дела да. Но его можно удержать от этого с помощью обучения технологиям общения, привития отчетливых образцов поведения в семье. Ребенка надо тренировать дома, учить его, что сказать или сделать в такой или такой ситуации, то есть, чтобы он не стоял, оторопев, и думал, как ему быть, а чтобы у него уже заранее, как говорят, слова висели на языке.

Опять же, очень хорошо адаптироваться в обществе и заранее просчитывать свои действия в различных ситуациях помогает литература. И, кстати говоря, сейчас есть детские православные библиотеки, которые включают книги на все случаи жизни, описывающие очень много всяких разных ситуаций и то, как детям следует реагировать на них по-христиански.

Сейчас огромное количество отличных книг можно скачать в Интернете бесплатно, даже если у семьи нет денег, чтобы их покупать. Даже если не рассматривать обязательно православную линию, а взять даже просто добрые, хорошие книги, как, например, всякие книги про Томика: «Томик на тропе войны», «Томик в Амазонии», то они, благодаря обилию описания сложных ситуаций, из которых герой находит наилучший выход, могут принести ребенку огромную помощь в построении своей защиты от насилия.

Есть тот же Жюль Верн с его «15-летним капитаном» и «Необитаемым островом». Это классика детской и подростковой литературы, все о ней знают, и там даны четкие принципы действий и поведения.

И если детям привить знания о различных ситуациях, связанных с насилием, и их реакциями на него, помочь им встроить в своем сознании готовые причинно-следственные цепочки, готовые фразы и ответы, это очень поможет им защитить себя.

Тогда ситуации с насилием рассматриваются также, как типовые задачи по математике — в таких условиях есть такой вот путь решения, и он единственно верный.

Такой подход помогает сформировать ассертивное поведение. Это что? Это умение достигать своих целей, не оскорбляя, не манипулируя другими людьми, то есть, сохраняя свое и их достоинство. Это способ достигать результатов без унижения, оскорбления других участников ситуации, других контактирующих с тобой людей. То есть, не через манипуляцию, а в честном и прямом открытом общении. Навыкам такого поведения посвящена книжка Эммануэля Смита «Тренинг уверенного поведения или ассертивности». Это прекрасная книжка, прямо-таки учебник по уверенному поведению, в которой даны описания ситуаций и диалоги их участников, описываются ролевые игры, рассказывается о том, что такое манипуляции, как они классифицируются и что можно им противопоставить. Причем для каждой ситуации рассматривается несколько путей ее развития, несколько диалогов.

Пожалуйста, родители, ознакомьтесь, с этой книжкой, создайте дома ребенку возможность проиграть описанные в ней ситуации, и вы научите его справляться со многими проблемами!

Не надо ждать, что он сам все сообразит, до всего дойдет своим путем, через собственный опыт. Не надо. Нельзя просто жить с ребенком, нужно заниматься с ним. Нужно подсказывать, нужно обучать, ведь в этом и состоит процесс воспитания!

Ребенок, по сути, чистый лист, и все врожденные данные, которые у него есть, все их нужно активизировать, чтобы они начали работать.

Самый простой пример — это пример развития речевого аппарата. Мы все рождаемся с ним, но мы не научимся говорить, если нас не будут учить. И если ребенок, такое бывает до сих пор, в исключительных случаях, воспитывается животными, как Маугли, то после восьми лет его уже практически невозможно будет ввести в человеческое общество, он становится уже не адаптируемым. Также со всеми остальными врожденными данными.

Всему нужно дать возможность развиться, активизировать и научить, как этим пользоваться, и это — основная задача родителя.

И если ребенок оказывается в обществе, где присутствуют примеры неадекватного, насильственного поведения, то нужно эти примеры разобрать вместе с ним. Вот, какой-то там Петя, манипулирует другими ребятами. Давай разберем, почему он поступает так. Нужно потратить на это время, сесть и разобрать с ребенком конкретную ситуацию, в которой, этот Петя обижает Вашего ребенка или кого-то еще. Обсудить с ребенком, а счастлив ли этот Петя? А от большого ли ума и счастья он так поступает?

— Петя, может быть, из-за своей агрессивности и храбрости производит впечатление успешного и счастливого ребенка...

— А вот и надо разъяснить и показать вашему ребенку, что на самом деле это не так. В конце концов, это же аксиома — грешник всегда оказывается наказанным, любое зло возвращается тому, кто его совершает! И с ребенком нужно поговорить об этом, разобраться вместе с ним, что заставляет Петю поступать так или иначе, умеет ли Петя поступать по-другому? Любят ли Петю другие ребята, или за его спиной обзывают его и презирают? Может быть, Петя настолько ущербный, что он по-другому-то и не умеет поступать, и ничего счастливого в его жизни нет.

В одних случаях нужно давать сдачи, нужно отвечать на попытки задеть твое самолюбие жестко и быстро, а в других случаях лучше потерпеть, и тогда меняется отношение к этому Пете. И этот Петя просто исключается из общения ребенка и из его интересов, вообще исключается из внешнего мира, и перестает быть раздражающим фактором. Мы поняли, почему этот Петя так поступает и поняли, почему также поступать нельзя и как нужно относится к Пете в нашей жизни — и он как проблема и как заразительный пример перестал существовать.

Ну подошел к нам такой Петя, ну сказал: «Ты — дурак». Ну и что? Тут такой еще есть момент, психологический опыт: если я вам скажу, что вы негр, то вы не обидитесь, потому что вы точно не негр. Поэтому если мы точно уверены, что мы не дураки, то если Петя скажет нам «ты — дурак», то как обижаться на Петю? Ну, сказал он глупость, но я-то точно знаю, что это просто глупость.

Главное, чтобы ребенок — и это тоже в рамках философской системы — знал самого себя, свои достоинства и недостатки. И если кто-то ему скажет что-то неприятное о нем, у него не будет причин к тому, чтобы переживать, усомниться в себе, комплексовать. У него будет свое собственное мнение, и это мнение должно быть более ценным, чем слова другого человека.

Самое главное: с ребенком надо постоянно работать, отслеживать изменения в его психике, интересоваться его делами в школе и помогать ему справляться с ними. Если просто убрать ребенка в другую школу, не пытаясь помочь ему научиться защищать себя, то и в новой школе он, с уже деформированной психикой, создаст все предпосылки к тому, что опять стать жертвой, изгоем. Он уже сам будет провоцировать по отношению к себе насилие своими психологическими брешами, своим неумением общаться.

— Вот здесь вопрос — а всегда ли насилие касается только слабаков? Бывает так, что группа богатых детей, например, преследует детей бедняков, унижает их по социальному признаку…

— Это значит, что эти бедные дети все равно слабы, раз позволяют себя преследовать. Жертва выбирается по признаку отсутствия духа, отсутствия внутренней силы, и неважно — богатый это ребенок или бедняк и какой он национальности.

Бывает, что бедный преследует богатенького одноклассника, регулярно отнимает у него деньги и заставляет приносить из дома дорогие игрушки и так далее. Может быть совершенно по-разному, но важно то, что выбирается всегда тот, кто с первого раза, когда была вот эта первая попытка его «пробить», достойно на нее не отреагировал.

И тогда демонстрируется истинность утверждения, что ни у кого не будет второго раза, чтобы произвести первое впечатление. Придя в школу, придя в новый коллектив, человек производить какое — то первое впечатление на людей. И чтобы не спровоцировать по отношению к себе агрессии, оно должно быть достойным и при этом подлинным, должно отражать то, что ты собой представляешь. И для этого тоже нужно тренироваться дома перед зеркалом, даже работать с мимикой, работать с речью, говорить перед зеркалом и смотреть: «Вот как в действительности выглядит то, что я хотел донести»? Можно работать с камерой. Можно просить ребенка отыгрывать разные ситуации и записывать его на камеру, а потом показывать результаты ему, разбирать увиденное, придумывать, как он мог бы вести себя более внушительно, более уверенно в себе, как ему научиться точно доносить до других свои мысли.

Ведь есть такие дети, которые до 17 лет не могут доносить смысл того, что они хотели бы высказать, из них идут отдельные слова и междометья, никакой стройной линии мышления. Успешные в общении люди — это те, у которых есть личностные границы и философская система, работающее, активное мышление. И это, как правило, заслуга их родителей.

Вот такие дети — они всегда успешны. Они никогда не станут изгоями — никогда — потому что они, изначально входя в коллектив, демонстрируют умение быть в теме, вовремя владеть ситуацией, отвечать на вызовы, парировать попытки манипулировать собой и прогнозировать поступки других людей.

И если вы раньше не обращали внимания на эти вещи, а теперь над вашим ребенком издеваются, то нужно срочно начинать работать с ним.

Почти любое насилие со стороны детей, за исключением крайних случаев, всегда идет в то место, где ребенок — жертва насилия — в себе не уверен, это аксиома.

Чтобы обрести уверенность, в 10 -12 лет каждый уже может сам сесть с ручкой и написать: «Я люблю себя, за…» — и перечислить, за что я себя люблю. И если там будет хотя бы 5 пунктов, то это уже признак успешности человека, а если меньше, то это повод помочь ребенку найти в себе достоинства.

Ему нужно взять себя и написать «Я хороший, потому что», «Я горжусь собой, потому что». Горжусь в хорошем смысле, то есть тем, что я умею делать по-настоящему лучше других. «Я дальше всех прыгаю, я лучше всех вышиваю». Всегда есть что-то, что ребенок делает очень и очень хорошо, и намного лучше других. Просто в момент стресса он забывает, что он в чем — то другом значительно лучше, чем те, кто хочет сейчас его оскорбить. И вот эти записи о себе должны быть перед глазами ребенка, он сам должен все время держать их в памяти.

Понятно, что система доказательств того, что ребенок лучше или хуже других, лежит в философской плоскости. И здесь снова нужно вспомнить о философской системе — о том, что она должна быть, с ней нужно работать. И когда ребенок пишет вот такое сочинение о самом себе, родитель должен быть рядом, что помочь ему ответить на его вопросы.

Очень хорошо, когда ребенок ведет дневник, если он записывает в него события нравственной стороны своей жизни — как он поступил, как поступили с ним, что случилось в его отношениях с друзьями. Независимо от типа памяти ребенка и других черт его психики — это ну очень полезно. Дневник приучает грамотно и объемно высказывать свои мысли письменно. И с каждым годом его ведения этот навык все более закрепляется. И сам ребенок, видя прогресс своих способностей от года к году, будет радоваться ему: «Я тогда думал так-то и поступал так-то, а теперь совсем иначе!»

— Да, я на днях нашла дневник, который вела в 15 лет, и он меня привел в ужас!

— Ну, вот видите! Детям с тактильным типом памяти, однозначно, необходим дневник — это просто панацея для их успешного развития. Детские переживания обязательно должны быть прописаны с тем, чтобы бумага их частично адсорбировала из психики, чтобы они уже не мучили самого ребенка. Можно потом, конечно, сжигать и рвать эти дневники. А кто — то будет хранить их под замком всю жизнь. Но в любом случае вести их нужно.

— Вы сказали, что насилие по отношению к ребенку идет в направлении брешей в его защите, туда, где он не уверен в себе. Как отработать именно эти, конкретные слабости? Какими бывают такие бреши?

— Например, ребенок чувствует себя ущербным из-за своей полноты. Неуверенность в себе — это распространенная особенность детской психики. Ребенку нужна помощь взрослых, чтобы их преодолеть. Ребенок не сможет сам внушить, что он привлекателен и будучи полным. Ребенок — он зависим от мнения других в большей степени, чем от своего собственного. И если идет агрессивная реклама, которая внушает, что успешными могут быть люди, только стройные и физически красивые, а все остальные — неудачники и отстой, то, конечно, ребенок будет думать, что он неполноценен, переживать из-за этого. И когда его будут травить тем, что он «жирный», он будет очень тяжело переживать это, уверенный, что заслужил свое презрение.

Здесь и в других подобных случаях нужна помощь родителей. К сожалению, я знаю очень мало случаев, когда бы родителями такая адекватная помощь оказывалась.

— Очень часто когда ребенок приходит к родителям и рассказывает о своей проблеме подобного рода, они ему говорят, что он виноват сам. О той же полноте папа или мама могут ответить ему: «Да, ты толстый, потому что много ешь, слишком любишь сладкое, постоянно объедаешься. Вот похудей — и тебя не будут обзывать».

— Да, это очень распространено, хотя причины той же полноты могут быть очень разными: гормональные, вызванные эмоциональным типом памяти, то есть недостатком эмоций. Это тот случай, когда дети объедаются потому, что им не хватает эмоций. Как только им эмоций достаточно, их вес нормализуется, как только недостаток по эмоциям чувствуется ими — их начинает нести, они начинают разъедаться. Причин может быть много.

А детям в такой ситуации фактически нечего делать, только ждать, пока они не подрастут и смогут уже самостоятельно из литературы, из общения с врачами получить адекватную информацию о себе.

Все равно нужно отрабатывать с детьми навыки самоуважения, навык объективно видеть не только свой недостаток, но и свои достоинства. Нужно, чтобы ребенок записывал и проговаривал, что «несмотря на то, что я полный, я все равно умею лучше всех рисовать», или что-то там другое делать. Это обязательный пункт обретения уверенности в себе — появление у ребенка положительного мнения о самом себе, его уверенность в том, что есть вещи, в которых он превосходит других. И тогда ребенок будет знать, что чтобы ни говорили о нем другие дети, это только их глупость, не более того, поскольку в нем есть множество достоинств и его жизнь не меняется в худшую сторону от каких-то слов.

— А есть ли разница в реакции на моральное и физическое нападение в методике отработки навыков противостояния им?

— Суть одна и та же. Насилие — оно и есть насилие, понимаете? Кого-то ударили, кого-то оскорбили, а кого-то — и то, и другое, но в обоих случаях последствием является боль, и всегда боль моральная, которая зачастую гораздо сильней, чем физическая.

— А люди, которые получают удовольствие от боли других, имеют другую природу, чем те, кто оказывается жертвой, но никогда не нападает сам?

— Нет, нет. Души всех людей устроены одинаково, в каждом из нас есть позывы и к добру и ко злу, и любой грех имеет одинаковую механику для всех. Те, кто совершает насилие, потакают этому собственному гадкому внутреннему чувству, своему злу, и вместо того, чтобы содрогаться, они радуются. Но это не особенность психики, это ее очень серьезная деформация. И она приводит впоследствии неизбежно к страданиям и неудачам.

— Вы говорили, что православное государство создавало общее для всех культурное поле, в котором для каждого одинаковы были понятия добра и зла. А почему одинаковое для всех атеистическое государство не сформировало единую культуру, но наоборот привело к разрушению общности нравственных ценностей?

— Проблема, на мой взгляд, в том, что советское государство не было в полном смысле этого слова атеистическим, оно было псевдорелигиозным. На роль Бога была выдвинута партия, вместо Святой Троицы у нас были Маркс — Энгельс — Ленин. Это была подмена понятий, квазирелигия. Бутафорская религия, за внешним фасадом которой скрывалась пустота. Но поскольку эта система была построена на базе православной культуры, она впитала в себя многие христианские ценности, касающиеся социальных, семейных и личных взаимоотношений. Были предприняты большие попытки систематизировать воспитание детей на базе создания, например, октябрятских пятерок, где детей приучали заботиться о пожилых, помогать взрослым по образцу героев книги «Тимур и его команда», но это ни к чему не привело, это только замедлило, но не остановило нравственное разложение.

— Но почему? Сегодня очень многие вспоминают с ностальгией о том, как раньше государство заботилось о детях, какими замечательными были пионерская и комсомольская организации, где детей и юношество приучали к честному труду, к добрым отношениям со всеми другими людьми?

— Потому что в советском государстве и системе воспитания не было место Богу. Потому что было сделано все, чтобы забыть, что Бог — это любовь. И хотя детей учили доброте и труду, но не объясняли им, не могли им объяснить, зачем и для чего нужно быть добрым и трудолюбивым, ведь если Бога нет, то, в принципе, всем можно все. Центральная идея человеческой жизни, идея Бога, убивалась и вытравливалась.

И до сих пор вместо святых мощей у нас некоторые люди почитают гниющий труп, лежащий на центральной площади страны. О чем вообще на фоне этого можно говорить? До сих пор есть люди, которые не дают его нормально захоронить. И молятся на все это коммунистическое прошлое, на все эти бесплатные образования, медицину и дешевую колбасу, просто не представляя себе более высоких ценностей.

Куда эти приземленные ценности нас привели, до какого уровня деградации — мы с вами теперь наблюдаем. Следствие советской культуры безбожного воспитания — полная потеря ориентиров. Нравственные ориентиры, маяки светящиеся — кто я, зачем, куда мне жить, для кого, для чего, каким образом — у большинства людей отсутствуют или совершенно уродливы.

Как строить свою жизнь, на основе чего, к чему стремиться, что есть хорошо, что плохо, что есть карьера: как можно больше наворовать или как можно больше принести пользы обществу и стране? Что есть успешность? Каждый теперь отвечает на эти вопросы в меру своего развития, единые для всех ответы отсутствуют, но наиболее распространены далеко не самые лучшие представления обо всем этом.

Если раньше богачи соревновались в том, сколько и как они пожертвовали на церковь — на оклад такой-то иконы, или на строительство алтаря и так далее, то сейчас соревнуются площадью и стоимостью недвижимости за рубежом, соревнуются размерами яхт.

Впрочем, это не имеет прямого отношения к насилию в школах.

— Мне просто стало интересно, какой должна быть та система ценностей, в которой нужно воспитывать ребенка, чтобы он мог успешно противостоять насилию…

— Она должна быть подлинной. Ключевое слово здесь — подлинная. Потому что и небольшая ложь, если она кладется в основу жизни человека, разрушает эту жизнь, лишает ее устойчивости.

Понимаете, философская система, о которой мы столько говорили, это — часть психики, часть личности человека, но душа-то у нас сотворена Богом, и чтобы эта система прижилась и принесла добрые плоды, она должна хотя бы минимально соответствовать божественному замыслу о нас, устройству нашей души.

Ведь люди, имеющие извращенную систему ценностей, уверенные в том, что драться — это хорошо, убивать — а почему бы и нет, воровать — а почему бы и нет, если плохо лежит, и так далее, это деформированные, больные, и, как следствие, страдающие люди. Они никогда не бывают счастливы, сколько бы не убеждали себя и других в обратном. И примеров обратно не существует. Как психолог я могу предложить самый простой критерий грешности человека — повседневное выражение его лица. Если на лице у человека — гримаса тоски и скуки, если его лицевые мышцы постоянно напряжены в выражении ожесточения, то это, как правило, человек, больной какой— страстью, каким-то грехом, то есть человек, несущий в себе боль как последствие совершенного зла, которое он сам злом не считает, с которым он в самом себе не борется. Конечно, в периоды неудач или несчастий все мы выглядим не лучшим образом, не об этом речь, но если человек и в благополучные для себя времена несет на лице печать страдания, то, скорее всего, он и относится к категории тех, кто ошибочно считает какие-то виды объективного зла добром. Отсюда же — глубокие депрессии, вспыльчивость, гневливость, готовность взорваться из-за любой мелочи, например, из-за пролитой на стол чашки кофе, скандалы с близкими и коллегами по работе и многие другие проявления психического нездоровья.

Да, у многих людей есть эти нравственно ущербные, ошибочные убеждения, и они совершают поступки, исходя из этих убеждений, но внутренней гармонии с собой, внутреннего счастья, личностного развития, роста, не происходит. Происходит развитие болезни, боль которой нарастает с каждым днем жизни и вспыхивает в полную силу после смерти. Такая душа с такими философскими ценностями — она не плодоносит, она не развивается. А в глубине нас, в каждом из нас все равно заложено Богом зерно духовного роста.